"ГПУ не нашла госизмены в действиях судьи, поддержавшего аннексию". Статья с таким заголовком появилась на информационном портале Лига.
Ну, что я вам скажу? Конечно же, не нашла. Потому что и не искала! Точнее сказать, поиски были направлены не в ту сторону - искать, чтобы не найти. И здесь надо остановиться и осмотреться - идёт ловкая игра рук, и я сейчас попробую её вскрыть. Итак, есть некое высказывание, в котором вроде бы усматриваются некие признаки, ни много ни мало, государственной измены, публичного оправдания перехода украинских судей в Крыму на судопроизводство по законам РФ. Ну, что судья присягал народу Украины и в судопроизводстве должен руководствоваться только и исключительно законами Украины, «в межах закону, на підставі закону і в спосіб, встановлений законом», это тут как бы упускается из внимания. Это раз. При этом акцент ставится совсем в другом месте, и это два: был ли публичный призыв к изменению государственных границ. Ключевое слово - "призыв". Хотя в фактических обстоятельствах таких призывов и близко не было, а было установлено совсем другое - судья просто высказывался, в смысле, оправдывал переход других судей на службу оккупантам, переход на судопроизводство по законам оккупанта, читал судьям лекции по соответствующей тематике, то есть, обучал судей применению законодательства страны-оккупанта. Следовательно, таких призывов не было, а были совсем другие действия. Таким образом, произошёл сдвиг от явно и бесспорно противоправных действий по переходу украинского судьи на сторону врага и сотрудничеству со страной оккупантом (читай, государственная измена), к заведомо и абсолютно недоказуемым прямым призывам к свержению государственного строя и изменению государственных границ. Полдела уже сделано, осталось только закрепить это заключениями экспертов. Тут наступает время ещё одной подмены, а именно - назначается совсем не та судебная экспертиза, которая адекватна существующему вопросу. Недоброй памяти господин Ч. в такой момент произнёс бы своё сакраментально-циничное: "Оцените игру. Развели, как котят!" Да, нас снова разводят, назначив лингвистическую экспертизу вместо психолого-лингвистической. Поясню, в чём фокус и в чём принципиальное различие. Как мы знаем из средней школы, прямые призывы выражаются абсолютно прямо: "Долой!", "Да здравствует!", "Вперёд", "Распни его!" и т.п. А если человек не призывает к государственой измене прямо, а только говорит, что надо использовать законодательство врага, или в последнем примере, высказывание, типа - "надо вставить в руки гвоздь и ударить по нему молотком", то это уже не призыв насилию или к свержению государства и измене родине. Это с точки зрения филологии. Ну, ведь действительно, не было никакого призыва, обычное повествовательное предложение. Но следователей должен был больше интересовать не разбор слов в предложении с точки зрения филологии, а содержательный анализ высказываний человека, субъективный умысел, то, как его слова звучали и воспринимались окружающими в конкретных обстоятельствах и конкретной обстановке и какой эффект предполагался от этих высказываний. Ответ на этот вопрос находится в сфере компетенции совсем других специалистов – психологов, специалистов в сфере психо-лингвистики, поскольку не так важно, что было сказано говорящим и какими словами он выражает свою мысль в простом повествовательном или распространённом предложении, как то, какую цель ставил говорящий и какой сознательно спланированный эффект произвели эти слова говорящего на его аудиторию, то есть, какова цель говорения. Например, римский сенатор Катон Старший каждую свою речь заканчивал словами: "Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быт разрушен". С точки зрения лингвистики - никаких призывов, обычное сложно-подчинённое повествовательное предложение. Но с течением времени римляне не только захватили город, вырезали всех жителей, сожгли и разрушили Карфаген дотла, но еще и засыпали развалины Карфагена солью. Так призывал Катон Старший к разрушению Карфагена? С точки зрения лингвистики - нет. А по факту - несомненно! Назначение не той экспертизы в деле поставило жирную во всех смыслах (большую и грязную) точку в расследовании дела относительно украинского судьи, оправдывавшего возможность перехода к судопроизводству по законам страны-агрессора, активно и сознательно обучавшего этому своих коллег.
Теперь немного о наболевшем. О нашей системе судебно-экспертного обеспечения правосудия. Вернее, о её ведомственном делении на различные виды. Дело в том, что это деление очень часто не совпадает с соответствующим делением академических дисциплин. Вот и выходит, что вопросы, которые в науке исследовались бы в рамках науки психологии, с применением психолого-лингвистических подходов по предмету и методам, в следственной практике относятся к другим областям – это раз. И второе – на разрешение ставятся вопросы вроде бы и созвучные с предметом расследования, но по сути совершенно не соответствующие ему. И скажите, что всё это случайно! Для завершения снова обращусь к исторической параллели. Мы долго можем проводить реформы полиции, суда и прокуратуры, реформировать адвокатуру, но пока стоит Карфаген государственной системы экспертного (заблуждения) обеспечения правосудия, мы никогда не получим желаемого итога. Пока, следуя историческому примеру, не реформируем эту систему дотла, с посыпанием солью всех её остатков. И скажите, что я призывал к уничтожению существующей системы экспертных учреждений!
.